img _ Симаков
художник Симаков
художник Астролог Симаков
Симаков
   

ЦЕЛЬС

Печать E-mail

БИБЛИОТЕКА БЕЗБОЖНИКА

Цельс. Правдивое слово

 

Цельс

 

ЦЕЛЬС является самым ранним из известных нам римских авторов, ведшим целенаправленную и развёрнутую полемику с христианством. Написанный им с этой целью труд «Правдивое слово» стал во многом основополагающим для более поздних критиков христианской религии. Самые удачные, остроумные и рационалистичные аргументы Цельса против христианства и Библии затем неоднократно использовали и воспроизводили его последователи на этом поприще в эпоху не только Римской империи (такие как Порфирий или Юлиан Отступник), но и уже Нового времени, включая Вольтера и великих французских материалистов XVIII столетия.

 

При этом о личности самого Цельса нам достоверно ничего не известно. Судя по всему, он жил и писал во 2-й половине II века, был достаточно состоятелен и образован, принадлежа к верхам римского общества. Цельс явно неплохо изучил и Ветхий завет, и современное ему христианское учение, включая отдельные его толки и секты, в дальнейшем сошедшие с исторической сцены.

 

Неясной явлется и собственная мировоззренческая позиция Цельса, ибо приводимые им в его труде против христиан положения заимствованы из различных идейных доктрин той эпохи: платонизма, стоицизма, скептицизма, эпикурейства и т.д., вплоть до иудаизма. По общему направлению мыслей Цельса ясно, однако, что он оставался в целом приверженцом античного политеизма, философского идеализма и мистицизма, рьяно защищая культ языческих богов.

 

Как и все прочие антихристианские сочинения древности, книга Цельса была позднее уничтожена христианами после прихода их к власти в Римской империи. Однако большую часть её содержания оказалось возможно реконструировать по обильным цитатам и пересказам, которые привёл известный раннехристианский писатель-апологет Ориген (III в.) в своём собственном труде «Против Цельса», специально созданном для опровержения доводов последнего. В силу этого, восстановленный таким образом текст книги Цельса не везде является аутентичным, полным и связным, содержит много обрывов, конъектур и т.д. Разделение на главы, произведённое здесь в тексте «Правдивого слова», также сделано уже в наше время и довольно условно. Так, после введения, где Цельс даёт общую характеристику христианства со своих позиций, он в 1-й части подвергает критике христианское учение от лица ортодоксального иудея, спорящего как бы напрямую с Иисусом Христом, а потом и с его приверженцами. Здесь, возможно, Цельс пересказывает некий не сохранившийся до нас иудаистский памфлет, написанный в ту эпоху специально против христиан, либо обобщает целый ряд таких текстов. Далее, во 2-й части «Правдимого слова» его автор равно устраняется и от христианства, и от иудаизма, критикуя их положения с философской позиции просвещённого римского язычника своего времени. 3-я часть «Правдивого слова» посвящена Цельсом разбору отдельных догматов христианства, наряду с апологетикой современного ему платонизма и некоторых других религиозно-философских течений античности, противопоставленных учению христиан. И наконец, в 4-й части писатель настойчиво призывает их стать верными подданными государства, уважая языческих богов и соблюдая тогдашиний официальный культ Римской империи…

 

Приводимые здесь цитаты Цельса позволят составить достаточное представление о творчестве этого знаменитого в древности противника христианской религии. Вводные фразы для связи между отдельными отрывками и вставки, необходимые для понимания смысла, заключены в круглые скобки. Цифры же в скобках обозначают книгу и главу из апологии Оригена «Против Цельса», откуда был взят данный отрывок.

 

Введение

 

Христиане заключают между собой тайные союзы, противные законам. В самом деле, есть общества открытые, возникающие в согласии с законом, и есть скрытые (сообщества), действующие вне закона…

 

Учение христиан варварского происхождения... (Что касается) этических положений, то они (у них) общие с другими философами и не представляют чего-либо достойного уважения и не являются новым учением (I, 4)... Они потому не верят в богов, созданных руками людей, что нелепо допустить, чтобы творения самых презренных и злонравных ремесленников, изготовленные иной раз и людьми нечестивыми, были богами. (Но уже) Гераклит говорил: "Обращающиеся к безжизненным богам поступают так, как если б кто разговаривал со стенами". Такого же мнения были и персы, по сообщениям Геродота (I, 5)...

 

Сила христиан заключается, по-видимому, в знании имён неких демонов и (в применении) заклинаний… Некоторые из них не хотят ни давать, ни получать объяснения насчет того, во что веруют. Они отделываются (фразами вроде): "не испытывай, а веруй", «вера твоя спасет тебя», они говорят: "мудрость в мире – зло, а глупость – благо" Если они пожелают ответить мне не как (человеку), осведомляющемуся, ведь я всё (про христиан) знаю,- а как (человеку), всем одинаково интересующемуся, то хорошо; если же они не пожелают, но скажут, как обычно, "не испытывай" и т. п., то необходимо, чтобы они (по крайней мере) разъяснили, каково то, что они утверждают, и из какого источника оно проистекло (I, 12).

 

…Последовавшие за Моисеем как вождем пастухи коз и овец, увлеченные грубым обманом, признали, что есть единый бог (I, 23), называя этот мировой порядок именем Всевышний, Адонай, Небо, Саваоф или как кому больше нравится. (В сущности) совершенно безразлично, именовать ли стоящего над всем бога обычным у эллинов именем Зевса, или таким-то у индусов, или таким-то у египтян (I, 24)... (Иудеи) почитают ангелов и привержены колдовству, в котором Моисей явился для них учителем. Я (дальше) покажу, как евреи в силу своего невежества поддались обману и впали в заблуждение...

 

Об иудеях я поговорю потом, (сначала же - об Иисусе), ставшем основоположником (христианства). Совсем недавно проповедовал он это учение, и христиане признали его сыном божьим... они были обмануты и восприняли учение, портящее жизнь человека (I, 26). Оно было усвоено только простолюдинами, (хотя) среди христиан были кое-какие и приличные, дельные, понятливые люди, успешно применявшие аллегорические толкования.

 

Часть 1. (Иудаизм против Христианства)

 

(Иисус) выдумал свое рождение от девы. Он родился в иудейской деревне от местной женщины, нищей пряхи; уличённая в прелюбодеянии, она была выгнана своим мужем, плотником по ремеслу. (Она была уличена в прелюбодеянии и родила от какого-то солдата, по имени Пантера) (I, 32). Отвергнутая мужем, она, позорно скитаясь, родила втайне Иисуса. Этот, нанявшись по бедности подёнщиком в Египте и искусившись там в некоторых способностях, которыми египтяне славятся, вернулся гордый своими способностями и на этом основании объявил себя богом (I, 28)…

 

Когда Иоанн тебя купал, на тебя с небес спустился образ птицы, утверждаешь ты. Но какой заслуживающий доверия свидетель видел это явление или кто слышал глас с небес, провозглашающий тебя сыном бога? Только то, что ты об этом говоришь и приводишь (в качестве свидетеля) одного какого-то из тех, которые были казнены вместе с тобой (I, 41)... Некоторые в состоянии экстаза, другие – в состоянии бодрствования заявляют, что придет свыше сын божий... (Но ведь) относящиеся сюда пророчества можно истолковать применительно и к другим вещам (I, 50)… Найдутся десятки тысяч иудеев, которые тебя изобличат, утверждая, что пророчество о сыне божьем сказано о них самих (I, 57).

 

Иисусом сказано, что халдеи, побужденные его рождением, пришли, чтобы поклониться ему, ещё младенцу, как богу; что они об этом сообщили тетрарху Ироду; последний послал перебить всех родившихся в одно время (с Иисусом), рассчитывая погубить и его вместе с ними, чтобы он, придя в надлежащий возраст, не стал царём (I, 58)... Если (Ирод хотел тебя убить), чтобы ты, выросши, не стал царём вместо него, почему же ты, когда вырос, не царствуешь, а, будучи сыном божьим, нищенствуешь, сгибаясь от страха и бродя беспорядочно (I, 61)? Раздобыв себе десять или одиннадцать приверженцев, отпетых людей, самых низких мытарей и лодочников, ты с ними бродяжил тут и там, с трудом добывая себе жалкое пропитание (I, 62)... А зачем тебя ещё младенцем понадобилось увезти в Египет, чтобы тебя не убили? Ведь богу не подобало бояться смерти; а между тем ангел явился с неба, приказывая тебе и твоим домашним бежать, чтобы вы, оставшись, не были убиты! Неужели дважды уже посланный ради тебя ангел не мог защитить тебя здесь, великий бог (не мог защитить) собственного сына?

 

…Ты же что совершил прекрасного или удивительного словом или делом? Ты ничего не мог нам предъявить, хотя мы в храме призывали тебя явить какое-нибудь явное знамение, что ты сын божий (I, 67). (Допустим на минуту, что правда) всё то, что рассказывают морочащие (читателей) ученики твои насчёт исцелений, воскресения, о нескольких хлебах, насытивших толпу, - причём ещё остались большие излишки, - и о всём прочем; поверим, что ты все это совершил: (но ведь ничем не хуже) дела чародеев, обещающих ещё более удивительные вещи, и то, что совершают выученики египтян, отдающие посреди рынка за несколько оболов свои замечательные знания, изгоняющие бесов из людей, «выдувающие» болезни, вызывающие души героев, показывающие призрачные роскошные пиры, трапезы, печения и лакомства, приводящие в движение не существующих в действительности животных, являющихся таковыми лишь для воображения! Так что же, если они проделывают такие вещи, нам придется считать их сынами божьими? Или нам надо сказать, что это проделки дурных и жалких людей (I, 68)?..

 

У бога не было бы такого тела, как твоё. Тело, рожденное так, как ты, Иисус, рожден, не может быть телом бога (I, 69). Тело бога и не питается таким образом; тело бога и не пользуется голосом таким, ни таким средством убеждения (I, 70)... Все это дело ненавистного богу, негодного колдуна (I, 71).

 

…(Иисус, на которого вы ссылаетесь, не был провозвещенным сыном божьим) и был наказан иудеями как преступник. Что касается воскресения мертвых, суда божьего, славы для праведников и (адского) пламени для грешников, то об этом христиане не учат ничему новому (II, 5). (Если Иисус был сыном божьим, то почему) он выполнял все принятые у иудеев обычаи, вплоть до (обычных) у них жертвоприношений (II, 6)?.. (Иисус) – хвастун, грубый лжец и нечестивец (II, 7). Тем, которые желают быть обмануты, много явилось таких, каким был Иисус...

 

Верующие во Христа ставят евреям в вину, что они не веруют в Иисуса как в бога… как мы могли признать богом того, кто вообще, как это ясно было, не исполнил ничего из того, что обещал, а когда мы его обличили, осудили и приговорили к казни, скрывался в бегах и был взят позорнейшим образом, преданный теми, кого он называл своими учениками? А ведь не полагалось бы, чтоб бог убегал и чтоб его повели связанным, и менее всего возможно, чтобы его приверженцы, делившие с ним всю его личную жизнь, следовавшие ему как учителю, покинули и предали того, кого считали спасителем, сыном и ангелом величайшего бога! (II, 9) Хороший военачальник, командующий многими десятками тысяч, никогда не был предан; даже дурной атаман разбойников, начальствующий над негодяями, поскольку он кажется полезным своим товарищам, (не был предан своими). А так как тот был предан своими подчиненными, он не был хорошим командиром, а, обманув своих учеников, не внушил обманутым (даже) того, скажем, благоволения, какое разбойники испытывают к атаману! (II, 12)

 

Ученики (Иисуса) выдумали, будто все приключившееся с ними он предвидел и предсказал (II, 13). Ученики Иисуса, не имея никакой возможности отвергнуть явные факты, придумали такую (уловку) – заявляют, что он все предвидел (II, 15). (Чтоб спасти авторитет Иисуса), они написали о нём глупо, как если б кто, называя кого-либо справедливым, показал его поступающим несправедливо, называя бессмертным, показал трупом, - но прибавил бы ко всему этому, что тот предсказал заранее всё, что с ним случилось. Ведь вы не говорите даже, что, мол, нечестивым людям казалось, будто он претерпел всё это, а (в действительности) он этого не претерпел; напротив, вы признаете, что он претерпел. Но почему заслуживает доверия это предсказание? Откуда этот труп оказался бессмертным? (II, 16)...

 

Если он заранее назвал того, кто его предаст и кто от него отречется, то как же это они не испугались его, как бога, и не отказались от мысли предать его и отречься от него? А между тем они предали его и отреклись от него, нисколько о нем не думая (II, 18). Ведь если против человека злоумышляют и он, вовремя об этом узнав, заранее скажет об этом злоумышленникам, то они откажутся от своего намерения и остерегутся. Следовательно, это не могло произойти после его предсказания: это невозможно, а раз это (всё же) произошло, то (этим) доказано, что предсказания не было. Ибо совершенно немыслимо, чтобы люди, заранее слышавшие об этом, ещё (пошли на то, чтобы) предать и отречься (II, 19)… Или надо допустить, что сотрапезник человека не стал бы против него злоумышлять, а сидящий за столом с богом покусился на него? Но что всего нелепее – сам бог злоумыслил против сотрапезников, сделав их изменниками и нечестивцами! (II, 20)

 

Если он сам так решил, если он принял казнь, повинуясь Отцу, то очевидно, что все совершившееся с ним как с богом по его воле и мысли не должно было быть для него болезненным и тягостным (II, 23); что же он зовёт на помощь, жалуется и молит об избавлении от страха смерти, говоря: "Отец, если можно, да минует меня чаша сия"? (II, 24). (И вот вы, ученики Иисуса), даже ложью не сумели облечь свои измышления в форму правдоподобия (II, 26).

 

(Неудивительно поэтому, что) некоторые из верующих, как бы в состоянии опьянения, доходят до того, что налагают на себя руку, трижды, четырежды и многократно переделывают и перерабатывают первую запись евангелия, чтоб иметь возможность отвергнуть изобличения (II, 27)…

 

Вы занимаетесь софистикой, когда говорите, что сын божий – само Слово; объявляя сына божьего "словом", вы предъявляете не чистое, святое слово, а человека, позорнейшим образом поведённого на казнь и подвергнутого мукам бичевания. Если бы сын божий был у вас действительно словом, мы бы вас похвалили (II, 31). Но ваш Иисус только хвастун и колдун! (II, 32).

 

Вы утверждаете, что Иисус – царского происхождения. То было дерзостью со стороны составителей генеалогии, когда они вывели (род) Иисуса от первого человека и иудейских царей. Конечно, жена плотника, оказавшаяся столь знатного рода, не могла бы этого не знать! (II, 32)...

 

…Вы, крепко верующие, упрекаете нас в том, что мы не считаем его богом и не соглашаемся с вами, будто он претерпел это для пользы людей, чтобы и мы презрели наказания (II, 36). (Но ведь его пример и вся его деятельность никого не убедили); он был казнён и претерпел такие страдания, не убедив никого при жизни, даже своих учеников (I, 39); да и сам не показал себя свободным от всех пороков (II, 41). Иисус не был безупречен (II, 42). Не скажете ли вы о нём, что, не убедив живущих здесь (на земле), он направился в Аид, чтоб убедить находящихся там (мертвецов)? (II, 43)

 

Если, выдумывая нелепые оправдания, по поводу которых вы самым смешным образом обманываетесь, вы думаете в самом деле защитить себя, то что мешает считать всяких других осуждённых, окончивших жизнь самым жалким образом, особо великими людьми и божественными посланцами? (Ведь на таком же основании) такой же бесстыдник мог бы говорить о казнённом разбойнике и человекоубийце, что он не разбойник, а бог: он, дескать, предсказал членам своей шайки, что с ними произойдет то, что в действительности произошло!(II, 44)

 

Далее, те, которые были с ним при жизни, слушали его речь и следовали ему как учителю,- видя его казнь и смерть, не умерли ни вместе с ним, ни за него, не убедились, (что надо) презирать мучения, но стали отрицать, что они (его) ученики: а вы теперь с ним умираете! (II, 45) Лично он завербовал десяток лодочников и самых отверженных мытарей, и то не всех. Если при жизни он никого не убедил, а после его смерти желающие убеждают столь многих, то это разве не верх нелепости?! (II, 46).

 

На основании какого рассуждения вы пришли к тому, чтоб считать его сыном божьим? (Вы говорите): "Мы к этому пришли, ибо мы знаем, что казнь произошла ради одоления отца Зла"; так что же, разве не были казнены многие другие, и не менее низкие? (II, 47) (Или вы говорите): "Мы на том основании считаем его сыном божьим, что он исцелял хромых и слепых и воскрешал мёртвых" (II, 48). (Но), о свет и истина, (Иисус сам) собственными устами, согласно вашему писанию, ясно заявляет, что появятся и другие пользующиеся подобными силами злодеи и шарлатаны, и он называет того, кто хитро подстроит это, некиим Сатаной; таким образом, он и сам не отрицает, что такие (чудеса) не представляют ничего божественного, а являются делом людей дурных! Под давлением истины он одновременно раскрыл (проделки) других и самого себя изобличил. Разве это не наглость – на основании одних и тех же действий одного считать богом, а других – шарлатанами? Почему мы на этом основании должны считать негодяями других, а не его, следуя его же свидетельству? Он сам признал ведь, что всё это – не признаки божественной сущности, а неких обманщиков, величайших подлецов! (II, 49)

 

…Посмотрим, однако, действительно ли кто-либо когда-нибудь воскрес после смерти во плоти. Или вы думаете, что у других это считается и в действительности является сказкой, у вас же это драматическое происшествие придумано прилично и правдоподобно – его возглас на столбе, когда он испустил дух, и землетрясение, и затмение? А что он, хотя не сумел постоять за себя при жизни, став трупом, восстал, показал следы казни, пробитые руки,- то кто это видел? Полубезумная женщина или кто-нибудь ещё из той же шарлатанской компании, которому это пригрезилось… Если б Иисус действительно, как вы говорите, воскрес, если б он на самом деле хотел явить божественную силу, ему следовало показаться тем, кто его оскорбил, кто его осудил, вообще всем (II, 63); ведь, раз он умер и был, как вы утверждаете, богом, ему уже нечего было бояться кого-либо из людей, да и не затем он был с самого начала послан, чтоб скрываться! (II, 67). Если это имело столь большое значение для доказательства (его) божественности, ему, во всяком случае, следовало бы исчезнуть прямо со столба (креста), так чтоб все это видели.! (II, 68) (А он предпочел скрыться; но) кто же когда-либо, будучи послан как вестник, скрывается, когда нужно возвестить то, что (ему) было поручено? Пока он, облечённый в плоть, не внушал доверия, он всем проповедовал без устали, а когда он, восстав из мёртвых, мог бы внушить крепкую веру, он явился тайком только одной какой-то женщине и собственным своим приверженцам. Когда его наказывали, его видели все, а когда он воскрес – только один человек; а ведь должно было быть наоборот! (II, 70)... (Так что) зря он грозит и бранит, когда говорит "горе вам", "наперед говорю вам": ибо этим он неопровержимо признает, что убедить он не в состоянии, а этого не бывает ни с богом, ни даже (просто) с рассудительным человеком (II, 76).

 

…Мы видели, что не Иисус был этим посланцем; ведь он никого не сумел убедить; или, может быть, он для того и явился, чтоб мы не уверовали? (II, 78) Итак, Иисус был человеком, притом таким, каким его рисует истина и показывает разум (II, 79).

 

Часть 2. (Критика Христианства с точки зрения философии и истории)

 

…Ничего благородного нет в прениях иудеев и христиан между собою, так как обе стороны верят, что было пророчество от духа божьего о грядущем спасителе рода человеческого; они расходятся только по вопросу о том, явился ли уже предвещенный спаситель или нет (III, 1).

 

…Вначале их (христиан) было немного, и у них было единомыслие. А размножившись, они распадаются тотчас же и раскалываются: каждый хочет иметь свою собственную фракцию; ибо к этому они стремились с самого начала (III, 10); вновь откалываясь от большинства, они сами себя изобличают. Единственное, так сказать, общее, что у них ещё есть, если оно вообще есть, это – название. Это единственное они все-таки стесняются отбросить: а все остальное у них по-разному (III, 12). Их союз тем более удивителен, что, как (легко) можно доказать, он не покоится ни на каком солидном основании; этим "солидным основанием" является мятежный дух, (извлекаемая) из него выгода и страх перед внешними (противниками); этим укрепляется их вера (III, 14)… (Их) веру (можно сравнить с культом) египтян: у них, когда подходишь, (видишь) великолепные священные участки и рощи, огромные прекрасные пропилеи, замечательные храмы, пышные скинии вокруг, благоговейное таинственное богослужение. Но, когда входишь и оказываешься уже внутри, видишь, что поклонение воздаётся коту, обезьяне, крокодилу, козлу или собаке (III, 17). (Впрочем) признающим это внушается представление, что не напрасно (животные) священны (III, 18). (Христиане) , с одной стороны, смеются над египтянами, хотя последние дают много и неплохих загадок, поскольку учат, что такого рода почитание воздается вечным идеям, а не, как многие думают, тленным животным; но они глупы, не вводя в рассказы об Иисусе ничего более достойного уважения, чем египетские козлы и собаки! (III, 19)

 

Эллины верят, что Диоскуры, Геракл, Асклепий и Дионис (из людей превратились в богов; а христиане) не терпят, чтобы тех считали богами, так как они были первоначально людьми, хотя бы они оказали много благодеяний людям; между тем они утверждают, что Иисуса после его смерти видели его собственные ученики…

 

Вот к чему приводит предвзятая вера, какова бы она ни была (III, 38). (И у христиан) предвзятость души создает такое расположение к Иисусу (III, 39); они признают его, состоящего из смертного тела, богом и думают, что таким образом поступают благочестиво (III, 41); (а ведь) человеческая плоть Иисуса (хуже) золота, серебра или камня, так как она более тленна, чем последние! Но, (говорят христиане), он ведь становится богом, сняв с себя (телесную оболочку); но почему не с большим правом (могут стать богами) Асклепий, Дионис и Геракл (III, 42)? (Христиане) смеются над почитателями Зевса на том основании, что на Крите показывают его могилу; и тем не менее они почитают вышедшего из могилы, не зная, как и почему критяне так поступают (III, 43).

 

Вот что они, (христиане), предписывают: "Пусть к нам не вступит ни один образованный, ни один мудрый, ни один разумный (человек); всё это у нас считается дурным. Но если есть невежда, неразумный, несовершеннолетний, пусть он смело придёт". Считая только такого рода людей достойными своего бога, они, очевидно, желают и могут привлечь только малолетних, низкородных, необразованных, рабов и детвору (III, 44).

 

Что же вообще дурного в том, чтобы быть образованным, интересоваться наилучшими учениями, быть и казаться разумными? Чем это мешает познать бога? Разве это, скорее, не нечто полезное, посредством чего легче можно доходить до истины? (Ill, 49). Но мы видим в самом деле, что те, кто выражают и распространяют на площадях самые гнусные вещи, никогда не присоединяются к собранию разумных людей и не смеют среди них обнаруживать свои (взгляды); но если они завидят юнцов или сборище домашних рабов, или кучку неразумных людей, туда-то они проталкиваются и там красуются (III, 50). Мы видим, что и в частных домах шерстобитчики, сапожники, валяльщики, самые грубые мужланы, в присутствии старших и более разумных господ не смеют рот раскрыть; но когда им удается заполучить к себе отдельно детей и каких-либо глупых женщин, они им рассказывают удивительные вещи, что не надо оказывать почтение отцу и учителям, а слушаться только их самих: те, мол, глупости болтают, у них мысль парализована, они в сущности не знают и не умеют делать ничего прекрасного, находясь в плену пустых предрассудков; зато только они сами знают, как надо жить; если дети их послушаются, они будут счастливы, и дому явится счастье! А если во время таких речей они увидят, что подходит кто-либо из наставников в просвещении, кто-либо из людей разумных или сам отец, то более осторожные из них стушевываются, а более дерзкие подстрекают детей сбросить узду, нашёптывая, что в присутствии отца и учителей они не захотят и не сумеют проповедовать детям добро, ибо, дескать, их отталкивает низость и тупость (старших), окончательно испорченных, безмерно злых и наказывающих их; поэтому, если они хотят, они должны, оставив отца и учителей, уйти с женщинами и с товарищами по играм в женское помещение, в сапожную или валяльную мастерскую, чтобы обрести совершенство. Такими речами они убеждают (III, 55)… Они говорят, что бог ниспослан к грешникам; но почему он не был ниспослан к безгрешным? Что дурного в том, чтобы не иметь греха? (По их учению выходит, что) нечестивца, если он смирится под (тяжестью) бедствия, бог примет, а праведника, если он, обладая добродетелью с самого начала, обратит свой взор ввысь, он не примет! (III, 62)... Почему такое предпочтение грешникам? (Утверждая подобное, христиане либо) возносят хулу на бога, (либо) лгут (III, 64). Они все это делают для поощрения грешников, не будучи в состоянии привлечь к себе ни одного действительно хорошего и справедливого человека, и потому они раскрывают двери перед самыми преступными, пропащими (людьми)…

 

(Христианский) учитель (говорит): "Мудрецы отвергают наше учение, потому что мудрость вводит их в заблуждение и сбивает с пути" (III, 72). (Но это) смехотворно; ни один здравомыслящий (человек) не согласится с этим рассуждением (III, 73); (поэтому их) учитель ищет неразумных (III, 74)…

 

Вот в этом и подобных вещах я виню их – не стану перечислять все – и утверждаю, что они ошибаются и оскорбляют бога, чтобы обманчивыми надеждами привлечь к себе дурных людей и внушить им презрение к лучшим людям на том основании, что им якобы лучше будет, если будут держаться от тех подальше (III, 78).

 

Утверждение некоторых христиан и иудеев, что бог или сын божий не то сошёл, не то сойдёт на землю в качестве судьи над (всем) земным,- самое постыдное, и опровержение его не требует долгих слов (IV, 2). В чём смысл такого сошествия бога? Чтобы узнать, что делается у людей? Значит, он не всеведущ? Или он знает всё, но не исправляет и не может своей божественной силой исправить, не послав для этого кого-то во плоти? (IV, 3)

 

…Возвратимся ещё раз к этому вопросу сначала, с большим числом аргументов; я (при этом) не скажу ничего нового, а давно доказанное. Бог добр, прекрасен, блажен и пребывает в прекраснейшем и наилучшем. Если он спускается к людям, ему приходится измениться, (причём) изменение (будет) из доброго в злого, из прекрасного в безобразного, из блаженного в несчастного, из наилучшего в наихудшего… Итак, либо бог в самом деле превращается, как они говорят, в смертное тело, что, как выше сказано, невозможно; либо он сам не меняется, но делает так, что видящим его кажется, (что он изменился, то есть) он вводит в заблуждение и обманывает. А обман и ложь вообще – зло, за единственным разве исключением, когда их применяют как лекарство в отношении больных или сошедших с ума друзей для лечения, или в отношении врагов, когда принимают предосторожности, чтобы избежать опасности. Но ведь у бога нет болящего или сумасшедшего друга, и он не боится никого, чтобы (ему приходилось) избегать опасности путем обмана! (IV, 18)

 

(Иудеи и христиане по-разному обосновывают идеи о будущем или уже происшедшем пришествии Мессии.) Иудеи говорят, что, так как жизнь преисполнилась зла, необходим посланник божий, чтобы неправедные были наказаны и чтобы все очистилось, как это было при первом потопе (IV, 20)… А христиане, прибавив кое-что к рассказам иудеев, говорят, что ради грехов иудеев сын божий уже послан и что иудеи, казнив Иисуса и напоив его желчью, сами навлекли на себя гнев божий (IV, 22)…

 

Христиане подобны червям, которые стали бы говорить: мол, есть бог, а затем следуем мы, рожденные богом, подобные во всём богу, нам всё подчинено – земля, вода, воздух и звёзды, всё существует ради нас, всё поставлено на службу нам! Ныне, - говорят черви, - ввиду того, что некоторые среди нас согрешили, придёт бог или он пришлёт своего сына, чтобы поразить нечестивых и чтобы мы прочно обрели вечную жизнь с ним. – Всё это более приемлемо, когда об этом спорят между собою черви и лягушки, чем иудеи и христиане! (IV, 23)...

 

Иудеи, беглые рабы из Египта, никогда ничего не совершили достойного упоминания, ни по своему значению, ни по численности не были заметны (IV, 31)… собравшиеся где-то в уголке Палестины, люди, совершенно необразованные и не слыхавшие ранее, что всё это давно воспето Гесиодом и тысячами других вдохновенных мужей, сочинили самые невероятные и нескладные (мифы) о некоем человеке, сотворённом руками бога, вдохнувшего в него душу, о женщине, созданной из ребра, о заповедях бога и о змее, противодействующем им, о победе змея над предписаниями бога; они рассказывают какой-то миф, как старым бабам, и самым нечестивым образом изображают бога сразу, с самого начала бессильным, неспособным убедить даже единственного человека, которого он сам создал! (IV, 36) (Даже) среди христиан и иудеев наиболее совестливые стыдятся этого и пытаются как-нибудь толковать это аллегорически (IV, 38). Далее они, подделывая беззастенчиво (греческое предание о потопе во времена) Девкалиона, (рассказывают) о потопе, каком-то необыкновенном ковчеге, заключающем внутри себя всё, о каком-то голубе и вороне в качестве вестников. Я не думаю, чтобы они ожидали, что всё это получит распространение; они бесхитростно рассказывали это, как сказку малым детям (IV, 41). Совершенно нелепы (все эти) рождения детей на старости, (рассказы) о кознях братьев, о горе отца, о коварстве матери; и во всём этом ближайшее участие принимает бог! Бог дарит своим сынам ослов, овец и верблюдов (IV, 43), отводит праведникам колодцы, (устраивает их) браки и связи с невестками и служанками (IV, 44); (брак Лота) с дочерьми гнуснее преступлений Тиеста! (IV, 45) (Как противны рассказы о враждующих братьях), о братьях-купцах, (сыновьях Якова), продающих своего брата (Иосифа), и обманутом отце (IV, 46). (Далее следуют рассказы) о снах и об их толковании, в результате коих узник (Иосиф) освобождён (и возведён в высокий сан). Когда продавшие его братья, голодая, были посланы (в Египет) со своими ослами для закупок, проданный принял их милостиво; неясно (изображено) узнавание (братьев Иосифом). Проданный в рабство (Иосиф) получает свободу и с помпой возвращается на могилу отца. Он приказал славному и божественному роду иудеев, рассеянному во множестве в Египте, поселиться где-то вне его и заниматься пастушеством в глухой местности. Исход из Египта был (в сущности) бегством (IV, 47). (И в этом случае) наиболее совестливые из иудеев и христиан, стыдясь этого, пытаются кое-как толковать это аллегорически (IV, 48, 50). Но этого нельзя принимать как аллегорию, это изложено в виде самой наивной сказки (IV, 50). Во всяком случае, мнимые аллегории, написанные об этом, еще позорнее и нелепее, чем (сами) мифы, так как (эти толкования) при помощи диковинной и совершенно бессмысленной глупости пытаются согласовать нигде и никак не поддающееся согласованию! (IV, 51)…

 

…Богу нет надобности вносить новые исправления; бог не вносит поправок во Вселенную, очищая её посредством потопа или пожара, он не похож на человека, неудачно построившего или неумело смастерившего что-либо (IV, 69)…(А они приписывают) богу страсть гнева (и вкладывают в его уста) угрозы (IV, 70); и не смешно ли это? Один человек, разгневавшись на иудеев, истребил (у них) всех боеспособных, предал их огню, превратил их в ничто; а величайший бог, по их словам, разгневавшись, рассвирепев и угрожая, (оказывается способным лишь) послать своего сына, и тот переносит такие страдания!

 

Но, чтоб останавливаться не только на иудеях,- ибо не о том речь,- а на всей природе, как я обещал, я яснее разъясню вышесказанное (IV, 73).

 

(Христиане) говорят, что бог всё сотворил для человека; (но история животных и наличие у них сметливости показывает, что) всё создано ради людей не в большей степени, чем для неразумных тварей (IV, 74). Громы, молнии и дождь – не дело рук бога; но если даже допустить, что это – дело рук бога, то всё это происходит ради людей не больше, чем для питания растений: деревьев, трав, цветов. Если же ты скажешь, что (растения) ведь произрастают для человека, то на каком основании ты можешь утверждать, что они скорее произрастают для человека, чем для неразумных, самых диких животных? (IV, 75) (Напротив), мы добываем пищу, работая и трудясь с напряжением и усилием, а животные не сеют и не пашут, и всё для них растет само (IV, 76). Если сошлешься на стих Еврипида: "Солнце и ночь служат смертным", то почему (они служат) нам больше, чем мухам или муравьям? Ведь и для них ночь служит отдыхом, а день – чтобы видеть и действовать (IV, 76). О людях говорят, что ради них созданы неразумные твари; (но) если кто скажет, что мы властвуем над животными, потому что мы охотимся на диких животных и питаемся ими, то мы скажем,- почему нельзя утверждать (с большим правом), что мы родились ради них? Ведь они (также) охотятся на нас и пожирают нас! Более того, нам требуются сети и оружие, и помощь многих людей и собак против (животных), на которых мы охотимся, а тем природа дала каждому в отдельности немедленно (действующее) оружие, легко покоряющее нас им (IV, 78). Что касается вашего утверждения, что бог дал нам возможность ловить зверей и пользоваться ими, то мы скажем на это, что, по-видимому, до того, как появились города, техника и всякого рода общества, оружие и сети, животные (куда успешнее) ловили и поедали людей и меньше всего люди ловили зверей (IV, 79), так что в этом отношении бог скорее покорил людей зверям (IV, 80)…

 

У иудеев достойно удивления, что, хотя они почитают небо и пребывающих на нём ангелов, они оставляют без внимания самые замечательные и могущественные его части – Солнце, Луну и прочие неподвижные звезды и планеты; (для них) как будто приемлемо, что вселенная в целом – бог, а её части не божественны или что хорошо почитать тех, кто, как полагают, открываются где-то во тьме (людям), ослепленным зловредным волшебством или бредящим туманными призраками, а тех, кто столь очевидным образом, блестяще всем пророчествует, через которых распределяются дождь и вёдро, облака и громы,- а ведь им они поклоняются,- и молнии, и плоды, и всякое творение, через которых им открывает себя божество, этих вестников свыше, подлинных ангелов небесных,- они ни во что не ставят (V, 6).

 

Нелепо с их стороны думать, что когда бог, как повар, разведёт огонь (в день страшного суда), то все человечество изжарится, а они одни останутся, притом не только живые, но и давно умершие вылезут из земли во плоти,- воистину надежда червей! Какая, однако, человеческая душа стоскуется по разложившемуся телу?..

 

Иудеи, став самостоятельным народом, положив себе законы сообразно с местными условиями и сохраняя их в своей среде поныне, соблюдая богослужение, какое бы оно ни было, но во всяком случае унаследованное от отцов, поступают подобно прочим людям; ведь каждый следует отечественным законам, как они некогда были установлены. Да так, пожалуй, и удобно,- не только потому, что разным (людям) пришли на ум разные мнения и что надо соблюдать то, что установлено сообща, но и потому что, по-видимому, отдельные части земли с самого начала предоставлены разным управителям и распределены между некоторыми властями и в таком порядке они и управляются. Поэтому у каждого (народа) всякое поведение правильно постольку, поскольку оно ему нравится, нарушение же того, что в данном месте издавна установлено,- нечестиво (V, 25)….

 

Таким образом, если иудеи так защищают свой собственный закон, то их (за это) нечего презирать; (скорее заслуживают презрения те), которые отказываются от своей (веры) и примыкают к иудейской… Не похоже что-то также, чтобы евреи пользовались хорошей славой у бога и его любовью предпочтительно перед прочими и чтобы он только им посылал своих вестников свыше, как если б они в самом деле получили в удел страну обетованную: мы ведь видим, какой «славы» достигли они сами и их страна!

 

…Оставим, однако, в стороне всё, в чем можно их, (христиан), уличить касательно их учителя; допустим, что то был действительно какой-то вестник (неба); (так вот), явился ли он первым и один, или и до него (являлись) другие? Если б они ответили, что только он явился, то они были бы обличены во лжи и в противоречии с самими собой: ведь они часто говорят, что и другие являлись, притом сразу шестьдесят или семьдесят, и что они совратились и наказаны тем, что подвергнуты заключению под землей, поэтому подземные источники – их слёзы. Далее, к гробу этого самого (Христа) явились ангелы – по словам одних, один, по словам других, два,- которые возвестили женщинам, что он воскрес. Очевидно, сын божий не мог сам открыть гроб и нуждался в том, чтобы кто-то другой отвалил камень! Кроме того, и насчёт беременности Марии явился к плотнику ангел, а другой – насчет бегства для спасения младенца. Но стоит ли подробно всё излагать и перечислять всех (ангелов), которые якобы были посланы к Моисею и другим?..

 

Итак, у них и у иудеев один и тот же бог. Во всяком случае христиане, принадлежащие к главной церкви, открыто признают это, а также принимают за истину принятую у евреев космогонию, в частности насчет шести дней (творения) и седьмого дня, в который бог, отдохнув, ушёл на свой «наблюдательный пункт». Они называют первым человеком (Адамом) того же, что и иудеи, и точно также включают его потомство в свои генеалогии; (они рассказывают) о тех же кознях братьев друг против друга, что и иудеи, те же истории о переселении в Египет и о бегстве оттуда (V, 59).

 

Пусть не думают, будто я не знаю, что некоторые из них признают того же бога, что иудеи, другие же – другого, противостоящего этому, от которого и произошел сын. Есть и третий род, называющий одних «пневматиками», других – «психиками». Некоторые объявляют себя «гностиками», некоторые, признавая Иисуса, желают вместе с тем жить по закону иудеев, как масса иудеев. Есть также «сивиллисты» (V, 61). Я знаю также «симониан», которые называются «еленианами» как почитатели Елены или учителя Елена,- а также «марцеллиан» - почитателей Марцеллины,- «гарпократиан», последователей Саломеи, последователей Мариамны, Марты, «маркионитов», во главе которых стоит Маркион (V, 62). Каждый из них (почитает) другого учителя и демона, жестоко обманываясь и блуждая в глубокой тьме более беззаконно и гнусно, чем последователи культа Антиноя в Египте! Они злословят друг против друга ужаснейшим образом, (изрыгая) явные и тайные (проклятия), они ни по одному пункту не могут прийти к соглашению, они во всем гнушаются друг друга, (они называют других) цирцеями и обольстительными мятежниками (V, 63), ожогом слуха, загадками, обманщицами-сиренами, издевающимися и затыкающими уши у тех, кто их слушает, и награждающими их свиной головой.

 

От всех этих до такой степени расходящихся между собою (сект), позорнейшим образом изобличающих себя самих в спорах, можно слышать: "Для меня мир распят, и я для мира!" (V, 64). (И после этого) христиане, расходясь между собою в учении, говорят, что они знают больше, чем иудеи!

 

Часть 3. (Критика отдельных догматов Христианства)

 

Ну, если у них нет никакого источника их учения, давайте исследуем само учение; при этом прежде всего надо изложить то, что они, плохо восприняв от других, извратили по невежеству, проявив с самого начала сразу неприличную смелость насчёт предмета, которого не знают (V, 65). У эллинов это сказано лучше, без напыщенности и без возвещения якобы от бога или сына божьего (VI, I).

 

…Платон не хвастает и не утверждает лживо, будто он открыл что-то новое или явился с неба возвещать (что-либо), а указывает, откуда (берёт) это. (А христиане) говорят: поверь, что тот, кого мы тебе представляем,- сын божий, хотя бы он был самым унизительным образом связан и подвергнут позорнейшей пытке, хотя бы он совсем недавно на глазах всех бродяжил самым постыдным образом; (мало того, говорят они), именно потому ты должен сильнее уверовать! (VI, 10) Но если каждый будет вводить своего (бога) и у всех будет наготове общая (формула): "Уверуй, если хочешь спастись, или отыди!", то что остаётся делать действительно желающим спастись? Бросать кости, что ли, и гадать, куда обратиться и к кому пристать? (VI, 11)

 

Чтоб оправдать своё неумение доказать свои положения разумными доводами, они говорят, что мудрость в людях есть безумие перед богом. Причину этого я уже раньше указал – (желание) привлечь к себе одних лишь необразованных людей и малолетних… христиане излагают божественную мудрость самым необразованным, рабам или самым невежественным людям (VI, 13). Будучи шарлатанами, они убегают без оглядки от людей более понятливых, не поддающихся обману и уловляют в свои сети простаков (VI, 14).

 

…(У христиан) смиренный смиряется безобразно и на беду себе, повергшись наземь, бросившись на колени и ниц, облачившись в жалкую одежду и посыпав (главу) пеплом (VI, 15). Изречение Иисуса о богатых, гласящее: "Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в царство небесное", прямо сказано у Платона; Иисус исказил слова Платона, сказавшего, что "невозможно быть особенно хорошим и одновременно исключительно богатым" (VI, 16)…

 

Христиане называют семь архонтов демонов; первый имеет вид льва, второй – быка; третий – какая-то амфибия, грозно шипящая; у четвертого вид орла; пятый имеет лицо медведя; о шестом у них рассказывают, что у него внешность собаки; седьмой имеет ослиную голову и называется Тафабоот, или Оноил (VI, 30)... и всюду там (фигурирует) Древо жизни и воскресение плоти благодаря Древу; это, я думаю, потому, что их учитель был пригвожден к кресту и был плотник по ремеслу, так что если бы его случайно сбросили со скалы, или столкнули в пропасть, или удавили веревкой и если б он был сапожником, или каменщиком, или кузнецом, то у них была бы в небесах Скала жизни, Пропасть воскресения, Веревка бессмертия, Блаженный камень, Железо любви или Священная подошва. – Даже старая баба, напевающая сказки, убаюкивая ребёнка, постыдилась бы нашёптывать подобные глупости! (VI, 34)

 

…Они самым нечестивым образом заблуждаются и проявляют следующее величайшее невежество, тоже в результате искажения божественных загадок: они выдвигают некоего противника богу, называя его дьяволом, а на еврейском языке Сатаной. Вообще всё это – тёмные представления, и отнюдь не является признаком святости утверждение, что в самом деле величайший бог, желая чем-либо быть полезным людям, наталкивается на супостата и оказывается бессильным. Сын божий терпит поражение от дьявола, и, наказываемый им, он учит и нас презирать исходящие от него напасти, предсказывает, что Сатана тоже явится подобным образом, явит великие и дивные дела, присваивая себе славу божью; но те, кто пожелал обратиться к (сыну божьему), не должны поддаться всему этому, а верить только ему (Иисусу). – Это как раз (манера) человека недобросовестного, который ищет своей корысти и заранее принимает меры против сторонников противного мнения и организаторов противной группы.

 

…(А христиане, наоборот, говорят, что) сын божий наказан дьяволом и что он учит проявлять стойкость, когда (дьявол) будет их тоже наказывать; а ведь это совершенно нелепо: я думаю, надо было, чтобы наказан был дьявол, а не угрожать людям, подвергшимся его козням! (VI, 46).

 

…Космогония христиан воистину совершенно нелепа; совершенно нелепо также их писание о происхождении людей, о сотворении человека "по образу божию", о том, как бог насадил "рай", как там проходила жизнь человека и о приключившейся беде, когда он за грех был изгнан и переселен "напротив сада наслаждений".

 

…Моисей считает, что мир сотворен богом, но не может указать, из чего. Гораздо нелепее, что он уделил на сотворение мира несколько дней, когда дней никаких ещё не было. Ведь когда не было неба, ещё не была утверждена Земля, и Солнце ещё не обращалось,- откуда же взялись дни? (VI, 50, 60)…

 

…Хорош бог, который стремится быть отцом (людей), осуждённых другим (богом), грешников, обездоленных и, как они сами говорят,- подонков и который не в силах наказать своего посланца, уличённого в том, что незаметно от него отходит!.. Как это случилось, что, когда люди оказались неблагодарными и дурными, он испытывал раскаяние, осудил и возненавидел своё собственное искусство? Как это он угрожает и губит своих собственных потомков? И куда он их уводит с этого мира, который он сам сотворил? (VI, 53).

 

Возвращаясь к началу, как можно не считать нелепым первого и величайшего бога, который приказывает: "Да будет то, да будет другое или это", который работает один день столько-то, на другой день на столько-то больше, затем на третий, на четвертый, пятый, шестой день (VI, 60)? И после этого, прямо-таки как жалкий ремесленник, он устаёт и нуждается для отдыха в праздности! (VI, 61)

 

…И всё-таки опять выступает нелепость рождения Иисуса от девы: если (бог) хотел отправить (на землю) дух от себя, зачем ему надо было вдувать его в чрево женщины? Ведь мог же он, имея уже опыт в сотворении людей, и этому создать (готовое) тело, а не заключать свой дух в такую нечисть; в этом случае, если бы (Иисус) был прямо создан свыше, он не вызвал бы к себе такого недоверия! (VI, 73)

 

Маркион и его последователи, (признавая, что Иисус сразу появился с неба в качестве сына благого бога, противостоящего злому демиургу), свободны от некоторых этих обвинений, но под некоторые они подпадают. (В самом деле, с точки зрения Маркиона, отвергающего пророков и пророчества о Христе), как можно доказать, что претерпевший такую казнь – сын божий, раз это не было предсказано? (Далее, если собрать высказывания христиан, получается, что) было два сына божиих: один от демиурга, другой – от маркионовского бога. (Эти двое спорят между собой, и) их единоборство, как и борьба богов-отцов, это как бы борьба перепелов; что же, сами (боги), обессилев от старости и способные лишь на болтовню, уже не (в силах) управиться друг с другом и предоставляют сражаться своим сыновьям? (VI, 74)…

 

Далее, если в самом деле бог, как Зевс в комедии, проснувшись от долгого сна, захотел спасти род человеческий от зол, почему же это он послал свой дух, о котором вы говорите, в один уголок (Земли)? Ему следовало таким же образом надуть много тел и разослать их по всей земле… не думаешь ли ты, что ты сочинил нечто более смешное – посылку сына божьего к иудеям? (VI, 78) Ведь были другие народы, более достойные внимания бога): боговдохновенные народы халдеев, египтян, персов, индусов… (И как это) всеведущий бог не знал, что посылает сына к дурным людям, которые согрешат и казнят его?..

 

…Я мог бы рассказать о способе прорицания в Финикии и Палестине, который мне приходилось слышать и который я изучил. Есть много видов пророчества; наиболее совершенный – у здешних людей. Многие безвестные личности в храмах и вне храмов, некоторые даже нищенствующие, бродящие по городам и лагерям, очень легко, когда представляется случай, начинают держать себя, как прорицатели. Каждому удобно и привычно заявлять: "Я – бог, или дух божий, или сын божий! Я явился. Мир погибает, и вы, люди, гибнете за грехи! Я хочу вас спасти. И вы скоро увидите меня возвращающимся с силой небесной! Блажен, кто теперь меня почтит; на всех же прочих, на их города и земли я пошлю вечный огонь, и люди, не сознающие своих грехов, тщетно будут каяться и стенать; а тем, кто послушался меня, я дарую вечное спасение!" К этим угрозам они вслед за тем прибавляют непонятные, полусумасшедшие, совершенно невнятные речи, смысла которых ни один здравомыслящий человек не откроет; они сбивчивы и пусты, но дураку или шарлатану они дают повод использовать сказанное, в каком направлении ему будет угодно (VII, 9). Эти "подлинные" пророки, которых мне приходилось слушать, уличённые мною, сознались, чего они домогаются, и (признали), что выдумывают свои бессвязные речи (VII, II).

 

…Что же, если пророки предскажут, что великий бог,- уж не буду говорить о более обидных вещах, - будет рабом, или заболеет, или умрёт, то раз это предсказано, богу придётся умереть, или быть рабом, или болеть, для того чтобы своей смертью внушить веру, что он бог?! Но пророки не стали бы предсказывать что-либо подобное: это было бы дурно и нечестиво. Поэтому надо исследовать не то, предсказали ли (пророки) или не предсказали, а достойно ли это бога и хорошо ли! Дурному и постыдному не следует верить, даже если бы все люди пришли в экстаз и казались пророчествующими. Как же может быть свято то, что совершено в отношении (Иисуса) как бога? (VII, 14)

 

…Не поразмыслят ли (христиане) ещё раз о следующем: если пророки иудеев предсказали, что этот будет его сыном, как же это (случилось, что) тот через Моисея предписывает наживать богатство, приобретать власть и населять землю, убивать врагов в расцвете силы, уничтожать их целыми племенами, да и сам, по словам Моисея, совершает такие (подвиги) на глазах у иудеев и к тому же определённо грозит евреям, что, если они его не послушаются, он с ними поступит, как с врагами; между тем сын его, "назорей", учит наоборот: что для богача, властолюбца, стремящегося к мудрости или славе, нет доступа к Отцу, что о хлебе или о житницах надо заботиться не больше, чем вороны, а об одежде меньше, чем лилии, что ударившему раз надо предоставить ударить второй раз? Кто лжёт –Моисей или Иисус? Или Отец, посылая последнего, забыл, что он предписал Моисею? Или, осудив свои собственные законы, он изменил своё мнение и послал вестника для (проповеди) противоположных (заповедей)? (VII, 18)...

 

…Но они опять-таки спросят: как же им познать бога, не воспринимая его чувством?.. Если вам нужен проводник по этому пути, вам следует избегать обманщиков, шарлатанов, подсовывающих призраки, чтобы вы не стали посмешищем во всех отношениях, ругая идолами прочих богов, которые себя проявляют, но почитая того, кто воистину более жалок, чем те призраки, и является даже не призраком, а настоящим трупом, и стремясь к подобному ему «отцу!» (VII, 36) (Приняв всерьёз) этот обман и те диковинные символы и бесовские призывы к льву, амфибии, ослинообразному и прочим, и к дивным привратникам, имена которых вы с трудом выучили, вы, несчастные, приходите в злое неистовство и вас вешают на кресте! (VII, 40)

 

…А вы, естественно, объявили бы дочерью божьей даже Сивиллу, которой некоторые из вас пользуются; ныне вы вписываете в её (пророчества), не задумываясь, много богохульств, а богом объявляете (человека), прожившего самую бесславную жизнь и умершего самой жалкой смертью. Не подошел ли бы вам гораздо лучше Иона с его тыквой или Даниил, (спасшийся) от зверей, или ещё более замечательные чудотворцы в этом роде!? (VII, 53) ..

 

Часть 4. (О необходимости соблюдать официальный культ)

 

Перейдём к другому. Они не выносят вида храмов, жертвенников и изображений… Мне кажется, что это оттого, что они не считали богов человекоподобными, как считают греки. Да и Гераклит как-то высказался следующим образом: "И они поклоняются статуям этим, как если б кто беседовал с домами, не зная, что такое боги и герои". Итак, они учат нас чему-нибудь более мудрому, чем Гераклит? Он, во всяком случае, очень туманно указывает, что глупо молиться статуям, если не знаешь, что такое боги и герои.

 

Таково мнение Гераклита; эти же решительно поносят статуи. Если (они так думают) на том основании, что камень, дерево, бронза или золото, которое обработал такой-то (мастер),- не бог, то это смехотворная мудрость! Ведь кто, если не круглый дурак, стал бы считать их богами, а не подношениями богам и их изображениями? Если же на том основании, что нельзя постигнуть образы богов – ибо у богов образ другой, как считали и персы, то они не замечают, что сами себя обличают, когда говорят, что бог создал человека по образу и подобию своему. Таким образом, они должны будут признать, что статуи (воздвигаются) в честь некоторых – подобных или неподобных видом своим, что те, кому их посвящают, не боги, а демоны; но что служить демонам не должен тот, кто чтит бога (VII, 62). (Но и тут) они сами себя опровергают, поскольку они явным образом почитают даже не демона, а Труп!

 

…Может быть, у них имел бы оправдание их непримиримый спор против других, если бы они в самом деле не почитали никого другого, кроме одного бога; но ведь они сверх меры чтут этого недавно явившегося и, однако, не считают, что прегрешают против бога, поклоняясь даже его служителю (VIII, 12). Если ты им разъяснишь, что этот – не сын бога, но, что зато бог – отец всего и что его одного следует чтить, они не согласятся (чтить бога), если одновременно не поклоняться и (Сыну), который явился вождём мятежа у них. И прозвали они его сыном божьим не потому, что крепко почитают бога, а потому, что сильно выдвигают сына (VIII, 14)...

 

Они избегают сооружения жертвенников, статуй и храмов; (вместо этого) признаком (общности культа) служит у них уговор насчет скрытного, тайного сообщества… (Но христианин) говорит: "Вот я стал перед статуей Зевса, или Аполлона, или какого-нибудь другого бога, богохульствую и бью его, а он не мстит за себя!" (VIII, 38 Но ты не видишь, милейший, что и твоего демона всякий не только ругает, но и изгоняет со всей земли и моря, а тебя, преданного ему, как болван, заковывают, уводят и вешают, а твой демон, или, как ты его называешь, «Сын божий», нисколько за себя не заступается! (VIII, 39)… А вот те, которые распяли и казнили твоего бога лично, нисколько не пострадали и впоследствии в течение столь долгого времени! А что замечательного произошло благодаря ему с теми, которые уверовали, что он не человек-обманщик, а сын божий? А тот, кто послал своего сына ради каких-то "вестей", не обратил внимания на то, что его столь сурово наказали, что его "вести" погибли с ним вместе, и не откликнулся, хотя прошло уже так много времени. – Какой отец бывает столь бессердечен?

 

… Дальше, разве не бессмысленна ваша тоска по телу и надежда, что оно таким же воскреснет? И нет для вас ничего более желанного и ценного; и наоборот, отдачу его на казнь (вы рассматриваете) как бесчестье! Но с приверженцами таких убеждении, с (людьми), сросшимися с телом, не стоит беседовать на эту тему; ибо такие люди и в остальных отношениях грубы, нечисты и без рассуждении отдаются болезненной склонности к мятежу…

 

…Конечно, если бы кто-нибудь приказал кому-либо, чтущему бога, бесчестить бога или произнести что-нибудь другое постыдное, то этому ни в каком случае не следует повиноваться, но надо скорее перенести все пытки и подвергнуться любой смерти, чем не только произнести, но и помыслить нечестивое о боге. Но если прикажут хвалить Гелиоса или усерднейшим образом славословить в прекрасном пэане Афину, то ты проявишь (лишь) больше благочестия по отношению к великому богу, если ты воспоёшь и этих. Ибо богопочитание, пронизывая все, становится совершеннее (VIII, 66).

 

… Ты (христианин) ведь, конечно, не скажешь, что если бы римляне, послушавшись тебя, пренебрегли установленными у них законами в отношении богов и людей и стали призывать твоего Всевышнего или кого хочешь, то он сойдет с неба и будет сражаться за них, и никакой другой силы не потребуется! Ведь этот самый бог, обещавший своим приверженцам это и гораздо больше этого, (сами) видите, насколько помог тем (то есть евреям) и вам: у тех, вместо того, чтобы им стать владыками всей Земли, не осталось ни клочка земли, ни очага; а из вас если кто ещё бродит, скрываясь, то его разыскивают, чтоб наказать смертью (VIII, 69). Право же невыносимо, когда ты говоришь, что, если ныне у нас царствующие поддадутся твоим убеждениям и погибнут, ты убедишь тех, кто потом будут царствовать, а затем, если и эти погибнут,- других и так далее одних за другими; пока наконец, когда все убежденные тобою погибнут, и некая умудрённая власть, заранее провидя, что произойдёт, истребит поголовно всех вас, прежде чем погибнуть самой!.. (VIII, 71).

 

 

                               

 

 

 

 

 

 

 
« Пред.   След. »

 
Реклама
художник и астролог  Симаков
_
х х х